Изначально этот текст был опубликован в ноябре 2016 года на странице автора в Facebook. Год спустя вопрос о реституции, пока что исключительно церковного имущества, практически синхронно, с разницей в пару недель, подняли Виктор Орбан и Витольд Ващиковский. К сожалению, и это подозрительное совпадение, и сам факт очевидного интереса соседей Украины к имущественным вопросам в очередной раз были проигнорированы по эту сторону государственной границы.
Ви можете прочитати цей текст українською
Один из ноябрьских номеров журнала «Корреспондент» (№42 от 4 ноября) отмечен эпохальным заявлением львовского городского головы Андрея Садового. Отвечая на вопрос «Готовы ли они (львовяне — Р.Х.) пережить реституцию в обмен на вступление в ЕС?» мэр Львова заявил буквально следующее:
Возвращаясь к реституции, могу сделать прогноз - это будет вопросом второй половины XXI века. Но вряд ли это будет так страшно и болезненно, как рассказывают. Если во Львове жила семья, у которой всё наглым образом отобрали и у которой есть документы на это имущество, надо его возвращать. В любом случае надо находить компромиссы.
На моей памяти — это первый случай, когда представитель отечественного истеблишмента прямо и недвусмысленно заявляет о а) неизбежности, б) необходимости и в) относительной безболезненности возврата бывшим хозяевам города их имущества.
Андрей Садовый — типичный, эталонный представитель правящего (он же имущий) класса нынешней Украины. Лидер (по факту — владелец) политической партии «Самопомощь«, получившей 33 места в парламенте. Новое лицо новой страны, всё такое. Когда речь идёт о деньгах и власти, в том числе собственных (в собственности Садового наверняка есть подлежащее реституции имущество), такие люди лишнего не говорят.
Заявление Садового означает, что от вытеснения и отрицания проблемы реституции украинский истеблишмент предлагает “маленьким украинцам” перейти к стадии принятия. Что будет дальше, также несложно предсказать по опыту других стран Восточной Европы, переживших реституцию имущества, конфискованного просоветскими режимами. Дальше будет получение удовольствия, хотя бы символического.
Дальше будет много разговоров о том, как это круто — возвращать имущество его законным хозяевам, насколько ближе Украина станет к цивилизованному миру, как выгодно этот шаг отличает её от ватной Беларуси или Рашки-Парашки, где никакой реституции нет и не может быть. Если, конечно, народы этих стран не сбросят иго преступных диктаторских режимов и не присоединятся к дружной семье европейских народов.
К сожалению, сюжет с реституцией развивается в ключе, предсказанном в ходе мозгового штурма летом 2015-го года, в котором мне довелось участвовать. Тогда же, в 2015-ом, в стране впервые зазвучали голоса, предостерегающие о возможности такого сценария и связанных с ним рисках. К сожалению, на волне постмайданной эйфории и более-менее успешного сопротивления внешней агрессии украинское общество не желало слышать доморощенных кассандр. Море всё ещё казалось по колено, а океан, так уж и быть, по пояс. Изучение архива материалов того же «Корреспондента» наглядно демонстрирует как развивается данный сюжет.
До Майдана о реституции вспоминали очень редко и только в связи с нашими восточноевропейскими соседями. Попросту говоря, имело место вытеснение проблемы из общественного сознания. В 2013-ом случился небольшой всплеск интереса к ней, что выразилось в появлении ряда публикаций в региональных и еврейских СМИ.
В 2014-ом проблема реституции вновь очутилась далеко на периферии общественного сознания и воспринималась и политически озабоченными гражданами, и экспертным сообществом как элемент «ватной» пропаганды, беспомощной и беззубой попытки запугать гордый и сильный народ великой страны. Единственной публикацией на эту тему на сайте «Корреспондент» стала перепечатка материала Русской службы Deutsche Welle «Реституция в Украине: новая «страшилка» российской пропаганды?«. Опрошенные эксперты были на удивление категоричны:
"В отличие от стран Балтии, Польши и Венгрии, где разгорались острые и очень важные для этих стран общественные дискуссии о проблеме реституции собственности, у нас нет основания для таких дискуссий, потому что такой проблемы попросту не существует".
Так выглядит классическое отрицание.
Лёд тронулся весной 2015-го в связи с обсуждением и принятием законов о декоммунизации. Толчком к изучению проблемы реституции лично для меня стала статья Юрия Спектора «Допитати Яценюка. З усією революційною пристрастю…«. Активизация «кресовян» вынудила украинские масс-медиа обратить внимание на проблему. На сайте «Корреспондента» появляются тематические редакционные материалы и авторские колонки. Очень медленно и неохотно украинское общество начинает осознавать, что картина процессов, происходящих у наших соседей куда сложнее простеньких схем.
То, что проблема существует, украинцам окончательно стало ясно только во второй половине текущего года. 24 августа представители государства Украина заявили о необходимости официально признать советский период истории страны оккупацией и вести преемственность непосредственно от УНР. Это заставило нервничать уже вполне антисоветски и националистически настроенных граждан. Вторым фактором, обусловившим неожиданное прозрение, стал как всегда внезапный кризис в украино-польских отношениях в связи с «Волынской резнёй».
Теперь уже никому не приходит в голову глумиться над сообщениями об исках, которые польские граждане собираются подавать в украинские суды. Вот свежайщая новость на эту тему по-польски (в газете с названием «Правица», хе-хе) и её краткий пересказ.
И вот в лице Садового украинский истеблишмент прямо и без обиняков заявляет пасомым, что реституция логична, закономерна и неизбежна. Оговорка про вторую половину XXI века — всего лишь способ подсластить пилюлю, убаюкать совсем уже маленьких пластунів, чтобы не отвлекались от великого дела Революции Достоинства и Войны за Независимость.
Правовые основания для реституции либо есть, либо их нет. Если они таки существуют, нет никаких причин откладывать это увлекательное дело аж на полсотни лет.
Главным результатом мозгового штурма, о котором я уже упоминал, является следующий тезис:
Основной движущей силой и лоббистом процесса реституции в Украине уже в ближайшем будущем и, несколько позже, пересмотра существующих границ будет её правящий класс, который рассчитывает стать бенефициаром очередного передела страны.
Рассуждали мы таким образом:
За 25 лет самостоятельного плавания украинские паразитарии освоили ровно две схемы реализации своих экономических интересов.
Схема номер один — это присвоение различных форм общего блага с его последующей монетизацией. В данном контексте общее благо толкуется предельно широко, включая, например, рукотворные (городские, например) и природные ландшафты, которые уничтожают «девелоперы», национальные системы образования, здравоохранения, безопасности и многое, многое другое.
Схема номер два сводится к изъятию разного рода ренты — монопольной, административной, геополитической.
При этом украинский правящий класс оказался до изумления несостоятелен в деле воспроизводства ресурсов, которые он изымает из процесса общественного производства. По сути речь идёт про сообщество мародёров, неспособных не то чтобы приумножать, но, хотя бы, поддерживать статус-кво.
Четверть века системного мародёрства привели к радикальному сокращению кормовой базы правящего класса. Ожесточённая борьба возле корыта и эпизодические успехи тех или иных «внутриэлитных» группировок никак не влияют на фундаментальный факт — количество «хавчика» в корыте быстро уменьшается. Оборона, медицина, образование, система «правоохранительных» услуг — везде наблюдается резкое обострение конкуренции за право присвоения общественных ресурсов на фоне их, ресурсов, стремительного оскудения.
В этой драматической ситуации для украинской говноэлиты совершенно логично навести свои поросячьи глазки на основополагающие общие блага, включая суверенитет государства и территориальную целостность страны. Речь идёт о торговле Родиной, да. Если есть формальные (т.е. по «понятиям» любого рода) основания обсуждать границы и суверенитет страны, с точки зрения барыг, коими являются украинские «элитарии», логично выявить заинтересованных лиц, понять сколько они готовы заплатить либо предложить им модель монетизации, войти в переговорный процесс, достичь соглашения и откешиться.
Всё это уже происходило столько раз, что расписывать подробно представляется мне излишним.
Неизбежен вопрос «что делать?» и как к всему этому относится. В частности, можно ли в принципе избежать такого развития событий?
Полагаю, что реституции избежать уже невозможно. За последние 25 лет на всех уровнях, от местного до общенационального было сделано и сказано слишком много, чтобы в который раз разыграть простодушную невинность. Ловушка захлопнулась, поэтому можно обсуждать разве что способ избежать наиболее травматичные варианты развития событий.
Какие варианты развития событий являются наименее травматичными зависит от того, с чьей позиции смотреть. Существует несколько сценариев, разных и по форме, и по содержанию. Можно выделить следующие группы стейкхолдеров, имеющих собственные интересы: государство, причём конкретно нынешняя Третья или Вторая (как считать) республика; разные группировки внутри паразитического класса; украинское общество (он же «народ») в целом; западноукраинский социум; отдельные территориальные общины, граждане и другие собственники имущества, подлежащего реституции. Это если не вспоминать про внешних акторов, включая, например, Bundesrepublik Deutschland, которую напрямую затрагивают любые попытки ревизии итогов Второй Мировой.
Я не считаю проблемой реституцию саму по себе. Проблемой может стать неизбежное усиление влияния сопредельных государств на Западной Украине и в нашей стране в целом, возникновения внутри этих государств, а это и лидер Восточной Европы Польша, и скатывающаяся в авторитаризм Венгрия, запроса на активное вмешательство в политическую, экономическую и прочую жизнь нашей страны.
Бедная, даже нищая Украина, подмятая под себя дисфункциональным клептократическим государством — идеальная жертва для дураков и проходимцев. Не только собственных, но и пришлых. Чтобы защитить её нужны воля, ресурсы и адекватный план.
Похищение Восточной Европы 